Бурнасов Владимир Ильич
В каждом праздничном номере «Амурца» на первой странице ты, дорогой читатель, видишь плакат. А под ним подпись: «Плакат читателя В. Бурнасова». Много лет сотрудничает с газетой В.И. Бурнасов. Интересное прошлое у автора плакатов. В военные годы он был участником партизанского движения на Смоленщине. В свободное от рейдов, боёв, походов в разведку время партизан Володя Бурнасов — тогда 16-летний мальчишка — писал и рисовал партизанские боевые листки. Несколько дней назад В.И. Бурнасов отметил свой 60-летний юбилей. Мы поздравляем его с юбилеем и желаем всего наилучшего. Накануне юбилея наш корреспондент встретился с В.И. Бурнасовым и попросил его рассказать о самых значимых событиях его партизанской жизни. Вот что он рассказал в беседе с корреспондентом.
«ЭТИ ВОСЕМЬ БЕРЁЗ НИКОГДА НЕ ЗАБЫТЬ»
… Нас было четверо — молодых партизанских разведчиков. Согласно задания мы должны были обойти несколько сёл, встретиться со связными, разведать обстановку. Далеко позади остался лес. На нашем пути была вторая деревня. Надо было поесть. Убедившись, что немцев здесь нет, мы вышли на деревенскую улицу. Навстречу шла девочка лет пятнадцати, мы попросили её показать, в каком доме «покрепче» живут, чтобы можно было пообедать. Чтобы не накладно было, попросили показать её два дома. Разделились по двое. В доме, в который зашли мы с товарищем, нас встретила преклонного возраста, приличной комплекции женщина. В её взгляде мы не увидели приветливости и в словах тоже. Что-то буркнув, она ушла в «горницу», а к нам вышла молодая женщина.
Садитесь, не смущайтесь. Не обращайте на неё внимания. Я вас накормлю.
Чувствовали, что женщина готова была выставить перед нами всё, что было. Но радости в её глазах не увидели — в них застыла печаль.
Невесёлую историю поведала она нам. Неприветливая женщина — это её свекровь. Муж служил на границе, где он, не знала. А свёкор и брат мужа… в соседнем селе служили в полиции. Женщина приехала перед самой войной из Сибири в гости, внука показать бабушке с дедушкой. Да вот и застряла. Женщина заплакала.
Мы поблагодарили её за обед и заверили, что, возвращаясь, постараемся зайти в деревню и заберём её с сыном в отряд, а оттуда её отправят самолётом на «большую землю».
Вернулись мы… к пепелищу. От деревни остались лишь печные трубы. А в центре села на берёзах качались трупы. Их, берёзок, было восемь. И восемь трупов. Среди них наша знакомая, её сынок и та пятнадцатилетняя девочка, которая нам указала дорогу к этому дому.
Уже потом в отряде стало известно, что, пока мы обедали, хозяйка дома убежала в соседнее село и донесла, что в селе партизаны. Последовала вот такая расправа.
Минуло больше сорока лет, а те восемь берёз не забыты. Невозможно такое забыть. Случаев в течение почти двухлетней моей партизанской жизни было много всяких. Но этот… Нам было по семнадцать. Возраст такой, что трудно выжать слёзы, но мы плакали, хоронив погибших. За год пребывания в партизанском отряде — мы влились в него шестнадцатилетними — мы так не повзрослели, как за эти несколько часов.
Чтобы отвлечься от дум об увиденном, по дороге к базе мы перебирали в памяти весь наш прожитый в лесу год. Начался наш «партизанский стаж» уже на двадцать пятый день войны. Наше село Слобода, что под Смоленском, уже на второй день войны бомбили. Нас, восьмерых парней, только вчера закончивших по восемь классов, пригласили в сельский Совет и сказали, что мы мобилизованы служить в милиции, заменить тех, кто в первый же день ушёл на фронт. А война тем временем катила и катила на восток. В один из июльских дней нам сказали, что вечером должны быть в школе на собрании. Присутствовали на нём руководители районных организаций, учителя, работники милиции.
С сегодняшнего дня все, присутствующие здесь, составляют партизанский отряд, — были первые слова первого секретаря райкома партии, — пока здесь наш первый пункт.
Канонада боя всё приближалась. А на следующий день, вечером, на Старой смоленской дороге показались сначала три автомобиля, а следом — танки. Часть отряда должна была их «встретить», другая должна была отправиться в лес. Бежали мы в лес под разрывы гранат. Не предать, с каким волнением мы ждали тех, кто остался в селе. Через несколько часов они пришли, но не все. Уже в этом первом партизанском бою погибло двенадцать человек.
Руководители, конечно, знали, как мы будем дальше жить и воевать. А мы всю ночь думали об этом. Но когда на следующий день ушли вглубь смоленских лесов, то узнали, что для отряда уже была подготовлена база. Начали рыть землянки. И партизанская жизнь вошла в нужное русло. А весной 1942-го разрозненные отряды, в том числе и наш, объединились. И стали теперь мы носить официально название «Группа объединённых партизанских отрядов Бати Смоленской области». Теперь нам под силу были и большие дела. Был у нас свой Партизанский край — ряд освобождённых от фашистов деревень, в которых и в этот суровый год развевались над зданиями сельских Советов красные флаги. Имели мы связь с Армией.
Рейды в тыл врага, диверсии на железной дороге — вот будни партизан. И кажется, что один день похож на другой. Но моментов, запомнившихся, как эти восемь
берёз, было не мало. И мы с другом вспоминали их один за другим.
… Возвращались мы после минирования железной дороги. Подошли к «шоссейке» и услышали гул автомобиля. Залегли. Шёл автобус. Один. Вмиг решили кинуть в него гранату. После взрыва только хотели к нему бежать, как вновь услышали рокот мотора. Спрятались в лесу. Свечерело, и мы решили пойти к взорванному автобусу. Послали троих, в том числе был и я. Открыли дверцу машины, а из неё вывалился немец. Живой, но, видимо, оглушённый. Прикончили мы его и заскочили в автобус. Забрали два мешка с грузом, какие-то сумки, ранцы — и быстро в лес. Пришли на базу с трофеями. В одном мешке оказались письма, в другом — бандероли, посылки. Что только не слали немцы домой! Были и бумаги служебные. За письма и бумаги мы получили благодарность.
… Возвращались сей раз на базу, мы рассказали об увиденном. И кто знает, если бы не этот случай, может быть, не так яростно мы бы дрались на следующий день с карательным отрядом. К обеду этого дня на базу привели лет 12-13 мальчика. Ходил он по лесу в поисках партизан. Пришёл сказать о том, как замучили деревню каратели. Почти каждый день они посещали это село: грабили, кого-нибудь убивали или вешали. Жили люди в страхе постоянно.
Ударная группа партизан залегла у развилки дорог — знаменитая Старая смоленская дорога в этом месте пересекла грунтовую, — и вот они — каратели. Ждать нам их пришлось не долго. В упор били мы их. С ненавистью и злостью мстили за тех, кого сняли с берёз. Опомнившись, оставшиеся в живых преследовали потом нас, но безрезультатно. Но деревня эта потом жила поспокойнее.
А вскоре после этого пошли мы с боями на соединение с одной из армий Калининского фронта. Немцы стремились взять нас в кольцо. Но ничего у них не вышло. В четырёх километрах от моего родного села Слобода — мы соединились с частями армии, стали бойцами Красной Армии и пошли с боями на запад…
В шестнадцать лет мы становились взрослыми. В шестнадцать лет каждый из нас уже чувствовал высокую ответственность за судьбу своей Родины. Но сегодня скажу одно. Очень не хочется, чтобы таким образом взрослели нынешние шестнадцатилетние. Но хочется очень, чтобы они чувствовали ответственность за свою Родину.
Газета «Амурец» от 5 марта 1985 года
Запись вела Г. Петухова
Фотопортрет групповой. Слева направо: Перчук Александр Пантелеевич, гвардии лейтенант 11-го гвардейского танкового корпуса Центрального фронта.
Прокаев Василий Сергеевич, гвардии старший сержант, командир сапёрного отделения 25-й механизированной бригады 7-го гвардейского Неженско — Кузбасского ордена Суворова 2-й степени мехкорпуса.
Бурнасов Владимир Ильич, боец 2-й партизанской бригады 2-го Белорусского фронта, лейтенант, участник войны с Японией 1945 г.
с. Ивановка. 1985г.
